|
Утро было не по летнему холодным. Холодный дождь выстукивал по стеклу какую-то тоскливую давно забытую мелодию. Диск утреннего солнца, основательно занавешанный сизыми тучами, висел так низко, будто раздумывал, стоит ли вообще начинать этот пасмурный день. Проснувшись по привычке, в полседьмого утра , я медленно, выпутываясь из липкой сахарной ваты сна, в очередной раз вспомнил, что спешить теперь больше некуда. Сегодня и всегда. Дерьмище... И долго мне теперь придется по привычке просыпаться? Я лежал на кровати, разглядывая потолок, и думал о том, как хорошо быть свободным - можно не думать об уставе, режиме и правилах, а можно просто нажраться сегодня, как вчера вечером, и как позавчера днем, можно снять телок, красивых, как вчера днем, или так себе, как позавчера вечером, можно гонять на машине по городу, рассекая лужи и обрызгивая тротуары и разглядывая радуги в зеркало заднего вида, можно сорваться на десяток дней в поход по речке в какой-нибудь глуши или уехать на неделю в Прагу, можно повидать всех старых друзей - спокойно, без этой ублюдской спешки - посидеть душевно, выпить, можно, наконец, банально нажраться в кабаке и ввязаться в пьяную драку... Пасмурный мир лежал за окном, ожидая моего нашествия. Но сначала надо было встать. Чему-чему, а быстрому подьему меня научили. Я опустил ступни в мягкие ворсистые домашние тапки - надо было идти умываться. Носок ноги ткнулся во что-то твердое - бзынь - недопитая "балтики" об заваленную окурками пепельницу - это конечно не виски, хоть одна чистая нота в этом хмуром утре. Самое время принять бодрящий душ - коварный Морфей уже начал затягивать меня обратно в свои миры грез. А тем временем скачается почта - я нехотя доковылял к компьютеру, стоявшему на столе возле с огромной кадкой с неизвестной породы фикусом. PowerOn - POST - lilo - tarl@jagular#. С почти забытым чувстовом я пробежался по клавишам и запустил скрипт, написаный Смартом, моим давним напарником и собутыльником, написаный еще до того, как он уехал в столицу и женился - в те бесшабашные деньки, когда мы жили одним днем и творили множество безумных дел, которые ныне давным давно превратились в забавные байки, таинственные легенды и поучительные притчи. Скрипт был простенький - вылезти в Сеть, проверить несколько различных ящиков, используя для работы с каждым специальную проксю и персональные настройки, проверить и собрать всю входящую почту вместе, рассортировав ее по степени важности. Скрипт едва слышно зашуршал винтом, видимо в поисках настроек, и начал выдавать в консоль загадочную, понятную, быть может, одному лишь Смарту отладочную информацию. Не мешкая боле, я направился в ванную - спустя минуту прохладные струи бодрящей воды ударили мне в плечи. Стоя под душем, я думал о том, как, казалось бы, недавно все это было - уроки серфинга и программирования, ночные набеги на беззащитные сервера, небольшие полулегальные заказы, небольшие полулегальные деньги... Ночные заседания в "Баскен Робинс", безумные прожекты, которым никогда не суждено было сбыться, веселые попойки по поводу каждой небольшой удачи - как в сущности по-детски наивны мы были тогда, но тем не менее, какой радостной, безумно веселой была жизнь. Тогда я не знал или почти не знал обыденных забот, всех этих монотонных мелочей связывающих мою жизнь в сплошной серый поток, нарушаемый лишь изредка шумными пьянками, да и те, раз от разу, становились все более скучными и однообразными. Насухо вытеревшись огромным синим полотенцем, я вернулся в прохладную комнату. Темные джинсы, армейская майка, часы на руку, телефон на пояс - что там у нас с почтой? Ого! Среди обычного электронного спама - "enlarge your penis", "продажа прокатной стали ДЕШЕВО", "лечение анальных трещин без хирургического вмешательства" - было одно письмо, помеченое скриптом буквами TG. Этими знаками, по моей просьбе, смартовский скрипт помечал особенно важные сообщения - последнее время такими считались от тайландской подружки, рассылку с авто.ру и послания от Смарта или Альта. Что это за знаки, я и сам толком не знал, но мне особенно нравилось, как они смотрятся рядом с письмами тайландской сетевой знакомой. Я даже предложил ей вытатуировать их на правом бедре и прислать мне фотографию, чтобы я мог поместить ее на KDE-desktop, но она пока не ответила на это предложение. Но, к сожалению, это письмо было не от нее. Письмо было от Альта.  Альт был человеком. По крайней мере последний раз, когда я его видел. Впрочем, под конец нашей встречи мы оба нажрались до такого скотского состояния, что назвать кого-то из нас человеком было бы проявлением огромной лояльности. Было это месяца полтора назад. Как обычно, я не знал, ни где он сейчас находится, ни чем занимается последнее время, однако я почему-то всегда был убежден в его глубоких аналитических способностях - особенно с тех пор, как он научил меня открывать винные бутылки без штопора - ударами донышка об дерево. Сегодняшнее сообщение от Альта разительно отличалось от его обычно лаконичных "Сам балда! Альт". На сей раз оно было весьма пространным, не содержало темы и гласило следующее: Я никогда и не воображал, что это будет так, это было что-то такое, такое, такое... Как ничто, что я могу сказать. После того, как я схватил его, мы начали кружиться. Олли заставил меня вертеться, но я не отступался. Мы штопором ввинтились в воздух с такой скоростью и силой, что я уже ничего не мог видеть. Все было в тумане. Верченье продолжалось далее и далее. Внезапно я почувствовал, что вновь стою на земле. Я взглянул на себя. Олли не убил меня. Я был цел, я был самим собой! Тогда я понял, что достиг успеха. После долгих стремлений я имел олли. От радости я запрыгал. Что за чувство! Что это было за чувство! Затем я оглянулся, чтобы установить, где я нахожусь. Окружающее было неизвестно мне. Я подумал, что олли, должно быть, пронес меня по воздуху и опустил очень далеко от того места, где мы начали кружиться. Я ориентировался. Я решил, что мой дом должен быть на востоке, поэтому я пошел в этом направлении. Было еще рано. Встреча с олли отняла немного времени. Очень скоро я нашел тропинку, а затем увидел группу мужчин и женщин, идущих мне навстречу. Это были индейцы из племени масатэк. Они окружили меня и спросили, куда я иду. - Я иду домой, в Икстлан, - сказал я им. - Ты что, заблудился? - спросил меня кто-то. - Я заблудился? - сказал я. - почему? - Потому что Икстлан не здесь, Икстлан в противоположном направлении. - Мы сами идем туда, - сказал кто-то. - Присоединяйся к нам, - сказали они все. - у нас есть пища. Я задумался. Вялые мысли медленно ворочались в голове. На всякий случай я перечитал первый абзац по первым буквам слов - вот что у меня получилось: Янинвчэбтэбчттт. Кнчямс. Пткясемнк. Озмвняно. Мшвввстсисчяуннмв. Вбвт. Впдид. Вяпчвснз. Явнс. Онум. Ябцябсс... Да уж. Первыми буквами тут было явно не обойтись. Мне потребовалось больше часа, чтобы расшифровать истинный смысл послания Альта. Вот каким было его скрытое содержание: "лелик если есть возможность выезжай срочно в москву альт" Все это было как-то... озмвняно. Но не стал бы Альт вызывать меня по пустякам. Видимо, у него были серьезные причины и для строгой конспирации и для такой непонятной спешки. Дерьмище, как раз сегодня вечером я собирался встретиться с той клевой телкой, которая вчера помогла мне выбраться из бара... Ну и черт с ней. Поеду. Я быстро собрался - набросил ветровку, нацепил свою клевую бейсболку, взял барсетку ручной работы с документами и деньгами, зонтик - и вышел из дома в дождливое утро. Солнце, видимо, так и не решившись освещать сегодняшний пасмурный день, окончательно нырнуло в тучи и утопило мир в сыром мглистом полумраке. Дождь был мелким и довольно мерзким - его почти невидимые капли сливались в единую серую пелену, застилавшую все вокруг. На улице было пустынно и тихо, словно в бараке во время обеда. Открыв зонт, я с отвращением выступил из-под навеса - моей последней защиты от водяного потока. Мелкие пакостные лужицы бросались мне под ноги, норовя промочить мои темные замшевые туфли. Дойдя по дорожке от дома до ближайшей улочки, я пошел вдоль нее по течению бурых грязных потоков, голосуя редкие проезжающие машины, стараясь не высовывать руку из-под зонта. С четвертой или пятой попытки мне удалось остановить какую-то копейку неопределенного болотного цвета. Зеленый диавол, подумалось мне. Старый лысоватый тип в грязной шоферской куртке и синих тренировочных штанах с пузырями на протертых коленках отвез меня на вокзальную площадь и высадил в середине огромной лужи. Неподалеку, в той же самой луже, стоял мокрый икарус. "Владимир - Москва". То, что нам нужно. Салон автобуса был практически пустым, водитель, курящий беломор, две замшелые бабушки с грудой сырых кошелок, полнеющая мамаша с мелким дебилом, играющем со своим сотовым - достойная подобралась компания, ничего не скажешь, enlarge your penis, мать их... Я прополз по салону выбирая место поспокойнее - подальше от бормотаний об очередном повышении цен и звуков тетриса. Снаружи автобуса послышалось громное хлюпание, и внутрь, ловко карабкаясь по поручню, запрыгнула бодрая бабулька с пачкой промокших газет и журналов. Это было как раз кстати - я забыл захватить почитать чего-нибудь в дорогу. Завидя мою заинтересованность, бабулька обрадовалась и ринулась по проходу ко мне, сметая чьи-то неосмотрительно оставленные в проходе вещи. Пока я приобретал тощую бульварную газетенку, шофер докурил очередную беломорину и сиплым голосом предложил провожающим покинуть салон. Долбанной стюардессы не хватает, подумал я, и раскрыл влажную газету на предпоследнем развороте. Очередное интервью с алкоголиком, заблудившимся в горном лесу и ставшим свидетелем появления инопланетян. Я наобум выбрал абзац и углубился в чтение под нарастающий гул изредка почихивающего мотора. ... Нет, я не присоединился, потому что они не были реальными. Я понял это в ту же минуту, как они подошли ко мне. Было что-то в их голосах, в их дружелюбии, что выдавало их, особенно, когда они попросили меня присоединиться к ним. Поэтому я убежал прочь. Они звали меня и просили вернуться. Их призывы стали преследовательскими, но я продолжал убегать от них. Кем они были? - спросил я себя. - Людьми, за исключением того, что они не были реальными. Они были как привидения, как фантомы. К.: Вы испугались? С.: Сначала. Но пройдя некоторое время, я стал более уверен в себе. Я знал, что цель находится в той стороне, куда я иду. И затем я увидел двух человек, идущих по тропинке ко мне. С ними был осел, нагруженный дровами. Они прошли мимо меня, пробормотав: "добрый день". - Добрый день, - сказал я, продолжая идти. Они не обратили на меня внимания, продолжая свой путь. Я замедлил свой бег и осторожно повернулся, чтобы взглянуть на них. Они уходили, не обращая на меня внимания. Казалось, они были реальными. Я побежал за ними и закричал: "подождите, подождите!" Они придержали своего осла и остановились с обеих сторон животного, как бы охраняя груз. - Я заблудился в этих горах, - сказал я им. - в каком направлении находится Икстлан? Они указали в том направлении, куда шли сами. - Ты далеко зашел, - сказал один из них. - это с другой стороны вон тех гор. Чтобы добраться туда, тебе потребуется четыре-пять дней. Затем они повернулись и продолжали идти. Я почувствовал, что они реальны и попросил, чтобы они взяли меня с собой. Мы шли вместе некоторое время, а затем один из них снял свой мешок с провизией и предложил немного мне. Я застыл на месте. Было что-то ужасно странное в том, как он предлагал мне свою пищу. Мое тело ощутило испуг, поэтому я прыгнул назад и бросился бежать. Они оба сказали, что я умру в этих горах, если не пойду вместе с ними, и пытались уговорить меня присоединиться к ним. Их призывы были также очень преследующими, но я также убегал от них изо всех сил. Я продолжал идти. Теперь я знал, что я на правильном пути в Икстлан, и что эти фантомы пытались сбить меня с пути... Кажется я и сам не заметил, как заснул. Зато пробуждение было совершенно отчетливым - я ткнулся склоняющейся головой в холодное мокрое стекло. Мерзко. Недовольным взглядом я обвел темный салон автобуса - бабки тихо прикорнули друг у друга на худощавых костлявых плечах, малолетний дебил, судя по всему, продолжал играть в тетрис, впрочем, звуки игры вполне заглушались заунывными завываниями Круга, которого слушал водила. На предпоследнем кресле справа от прохода сидел, пялясь в окно, какой-то рослый мужик лет сорока, судя по осанке, бывший военный. Должно быть, он вошел позже, когда я уже спал. Решив последовать его примеру, я протер рукавом ветровки небольшой участок стекла и выглянул сквозь него наружу. Косые стрелы дождя неслись навстречу нашему громыхающему на ухабах, словно древняя колесница, автобусу. Они с силой врезались в его крышу и стены и, остановленные непреодолимой преградой, сползали вниз по стеклам, собираясь в небольшие ручейки мутно-бежевого цвета. Там за окном проносились мокрые блеклые деревянные домики небольшого поселка, забытая всеми коза печально мокла, привязанная посреди сырой лужайки - на секунду она выпрямила шею, качнув большим жестяным колокольцем, и грустно, протяжно посмотрела, мне показалось, прямо мне в глаза. Затем вдруг сразу замелькали деревья и на обочине показался перечеркнутый знак "ПЕКША".  Глядя в окно, я неспешно размышлял о том, насколько смутно я представляю себе дальнейшую свою жизнь - - словно бы глядя вперед через пелену дождя - я видел только близжайшие серые предметы, не слишком сильно интересовавшие меня, дальние же перспективы, укрытые от меня водяным потоком времени и мелких событий, рисовались моему воображению абстрактными красочными лубочными картинками, начисто лишенными жизни и какой бы то ни было привязки к реальности - а в это время мой автобус нес меня куда-то вперед, одним ему ведомым маршрутом. Мягкий шелест ливня, неназойливый гул мотора, тихие стенания Круга - все это сливалось в единый убаюкивающий гул, постепенно погрузивший меня в уютную дремоту. Мне виделось, будто бы я шагаю по центральному ряду рынка на Факеле, шагаю не просто так, и не в поисках даже новой клевой бейсболки - а двигаясь к выходу, пытаясь вырваться из этого раздражающего гвалта, когда все вокруг суетятся и бестолково шумят. Казалось мне, что ждет меня на выходе прекрасная дама сердца, тайландка ли та самая, таинственная незнакомка ли, да только постоянно мешали мне крутящиеся под ногами и хватающие меня за руки продавщицы шарфиков и чебуреков, крема для обуви и зеленых вязанных носков, средства от моли и черт знает чего еще. Но еще хуже были другие. Мне встретилось восемь таких. Должно быть, они знали, что мое намерение непоколебимо. Они стояли на дороге и смотрели на меня просящими глазами. Большинство из них не говорило ни слова. Однако, женщины среди них были более смелыми и упрашивали меня. Некоторые из них даже раскладывали пищу и другие предметы, которые, казалось, продают, как невинные торговцы у дороги. Я не остановился и не взглянул на них. К концу дня я пришел в долину, которую я, казалось, узнал, что-то в ней было знакомое. Мне казалось, что я был в ней раньше, но если это было так, то я действительно находился к югу от Икстлана. Я начал искать знакомые предметы, чтобы ориентироваться и выправить свой путь, когда увидел маленького индейского мальчика, пасущего коз. Ему было, наверное, семь лет, и одет он был также, как я был одет в его возрасте. Фактически, он мне напомнил меня самого в раннем детстве. Я решил окликнуть его. Когда я заговорил с ним громким голосом, он подпрыгнул, и, бросившись к скале, стал смотреть на меня из-за камней. Казалось, он был готов бежать, спасая свою жизнь. Он понравился мне. Казалось, он был испуган, и все же он нашел время отозвать своих коз из поля моего зрения. Я разговаривал с ним долго. Я сказал, что заблудился и не знаю дорогу в Икстлан. Я спросил, как называется место, где мы находимся, и он сказал, что это место, которое я считал. Это очень меня обрадовало. Я понял, что уже больше не потерян и раздумывал о той силе, которую должен был иметь мой олли, чтобы перенести все мое тело за время меньшее, чем взмах ресниц, на такое расстояние. Я поблагодарил мальчика и начал уходить. Он осторожно вышел из своего укрытия и погнал своих коз по почти незаметной тропинке. Тропинка, казалось, вела в долину. Я позвал мальчика, и он не убежал. Я пошел к нему, и когда был слишком близко от него, он прыгнул в кусты. Я похвалил его за то, что он так осторожен, и начал задавать ему вопросы. Резкий скрип тормозов вновь вырвал меня из моих странных видений. Автобус слегка завихлял, украшая свой тормозной путь правильной синусоидой, и, наконец, остановился возле небольшой рощицы. Громко чертыхаясь, водитель открыл свою дверь и, обреченно вздохнув, вылез под слабый дождик. Бабки, так же разбуженные резким торможением, начали возмущенно кудахтать между собой. Сквозь их бормотание было слышно, как на улице, под уже почти закончившимся дождем, шофер звенит гаечными ключами и упражняется в прикладной лингвистике. Наконец, он вернулся в салон и сообщил, что ремонт автобуса займет не меньше часа. Кудахтанье впереди меня сразу переросло в громкое оханье и причитания, остальные же попутчики отреагировали на новость достаточно спокойно. Слегка потянувшись, чтобы размять затекшие конечности, я выглянул в окно, и, обнаружив, что дождь наконец перестал, решил выйти и предложить водителю свою посильную помощь. Свежий прохладный ветер скользил по шоссе, создавая мелкую рябь на лужах и лениво теребя придорожный мусор. Подойдя к шоферу, я начал наблюдать за его вялыми потугами - ремонт находился в той самой стадии, когда чинящий еще не знает, что именно вызвало проблему, и занимается поочередным постукиванием и откручиванием различных деталей. Едва заслышав мои шаги, он резко обернулся и смерил меня таким хмурым взглядом, что сразу стало ясно - в моих советах он абсолютно не нуждается. Я огляделся. Погода постепенно прояснялась. Редкие лучи солнца уже пробивали облачный заслон и достигали земли, создавая там и тут красивые колодцы света. Справа, вдоль обочины, начиналась небольшая осиновая рощица, метрах в двухстах впереди от шоссе ответвлялась небольшая грунтовая дорога, и там, за деревьями, кажется, виднелись деревянные домики - видимо, дачные или деревенские. Сильно хотелось пить, и я решил прогуляться до этого поселения в надежде обнаружить там хотя бы деревенский колодец. Перешагивая небольшие лужицы, я побрел вдоль дороги, почему-то абсолютно пустнынной в этот момент. Тишину нарушал лишь неясный гомон сзади, из автобуса, да легкое щебетание невидимых птиц где-то поблизости. Свернув на грунтовку, я, случайно подняв глаза к небу, застыл завороженный. Прямо надо мной, в просвете меж густых крон деревьев, висела огромная радуга. Ее сияние будто раздвигало небо, озаряя пасмурный день своими разноцветными лучами. Глядя на нее, я думал как много потеряли те, сидящие в автобусе - почему-то я был уверен, что оттуда ее не видно - и как много теряю я сам, каждый день минуя, незаметив, десятки окружающих меня маленьких чудес, постоянно действуя по одной и той же стереотипной программе. От этих странных размышлений меня отвлек резкий порыв ветра, качнувший ветки деревьев и обрушивший вниз, на меня, тысячи дождинок, коварно притаившихся на листьях в ожидании своей жертвы. Мокрый с головы до ног, я выбежал по дороге на открытое пространство. Грунтовка подняла меня на небольшую возвышенность, справа и слева внизу виднелись домики, впереди, куда уходила дорога в некотором отдалении темнел лес. В сторону поселения уходила старая, заросшая бурьяном тропка, на которой стоял маленький мальчик, удивительным образом напомнивший мне мальчика из моего сна. - Куда ведет эта тропинка? - спросил я. - Вниз, - сказал он. - Где ты живешь? - Там, внизу. - Там, внизу, много домов? - Нет, только один. - Где остальные дома? Мальчик указал на другую сторону долины с безразличием, свойственным мальчикам его возраста. Затем он со своими козами пошел вниз по тропинке. - Подожди, - сказал я мальчику. - я очень хочу пить. У вас нет молока? Отведи меня к своим. - У меня нет своих, - сказал маленький мальчик, и это потрясло меня. Я не знаю почему, но его голос заставил меня колебаться. Мальчик, заметив мое колебание, остановился и повернулся ко мне. - У меня дома никого нет, - сказал он. - мой дядя уехал, а его жена - в поле. Там полно еды, полно. Пойдем со мной. Я чувствовал почти печаль. Мальчик тоже был фантомом. Тон его голоса и его настойчивость выдали его. Фантомы были повсюду, чтобы захватить меня, но я не боялся. Я все еще был онемевший после своей встречи с олли. Я хотел взбеситься на олли или на фантомов, но каким-то образом я не мог рассердиться, как я обычно это делаю, поэтому я перестал пытаться. Затем я захотел опечалиться, потому что мне понравился этот маленький мальчик, но не смог. Поэтому я бросил это тоже. Внезапно я сообразил, что у меня есть олли, и что нет ничего такого, что могли бы мне сделать фантомы. Я последовал за мальчиком по тропинке. Другие фантомы быстро выскочили и попытались заставить меня шагнуть в пропасть, но моя воля была сильнее их. Они, должно быть, чувствовали это, потому что перестали осаждать меня. Спустя некоторое время они просто стояли у моей тропы. Время от времени кто-нибудь из них прыгал ко мне, но я останавливал их своей волей. И тогда они перестали беспокоить меня совершенно. Я шел по тропе и вдруг понял, что не верно расшифровал послание Альта. Я, как обычно увидел в нем то, что хотел увидеть, что могли увидеть мои глаза. Ведь весь наш мир - это отражение наших глаз, а вся наша судьба - отражение наших стремлений. Да и было ли послание? Каждый, кого я встречал на своем пути в Икстлан, был лишь эфемерным существом, сбивающим меня с моего пути. Каждый из них старался остановить меня - запутать, связать обыденными образами, сбить с толку - остановить мое движение. * В тексте использованы фрагменты произведения Карлоса Кастанеды "Путешествие в Икстлан". _______________________________________ С уважением, Алексей. |
| Вебсайт |
